Главврач БСМП Мариуполя: «К началу уличных боев за город медиков осталось 36 человек из 400, но мы лечили и спасали всех, кто приходил…»

Сергей Орлеанский о своей больнице, ее работе во время боевых действий, о тех, кто помогал и помогает, а также  о состоянии здравоохранения Мариуполя в целом.

Ближайший к Ростовской области крупный город ДНР — Мариуполь, после того, как закончились боевые действия, обычно упоминают в новостях как город, в котором возрождается мирная жизнь, строится жилье, заработал порт. Но проблем в здравоохранении еще очень много. После завершения боев в городе осталось всего одно относительно целое здание больницы. И городскому здравоохранению нужна помощь, оно, фактически, возрождается с нуля.

Автор этих строк невольно стал одним из логистических звеньев такой помощи. Группа жителей Москвы, выходцев из Мариуполя и не только, организовала сбор средств и закупку необходимых для БСМП материалов и оборудования. Посылки пришли в Таганрог, а в Мариуполь их доставил представитель военно-строительной компании, возводившей новые здания мариупольской БСМП. 

Главврач больницы Сергей Орлеанский после получения посылки согласился побеседовать с RO.TODAY о прошлом, настоящем и будущем своего лечебного заведения и городского здравоохранения Мариуполя в целом.

— Расскажите о вашей больнице, работала ли она во время боевых действий, что в ней происходит сегодня?

— БСМП в Мариуполе работает с 1972 года. До СВО она функционировала как кардио-сосудистый центр, мы принимали больных с инфарктами миокарда, острыми сердечными и сосудистыми патологиями. Плюс у нас было отделение инфекционных болезней и отделение челюстно-лицевой хирургии. Все они, а также патолого-анатомическое бюро, располагались в трех корпусах, представляющих своего рода городок в Жовтневом районе Мариуполя, рядом с молокозаводом, на территории частного сектора. Работу мы не прекращали ни на день, так как остались фактически единственной уцелевшей больнице в городе.

— То есть, медперсонал не уехал, а оставался на рабочих местах, несмотря на сложную обстановку?

— Из 400 сотрудников, которые были на 24 февраля, на момент начала боев за город осталось 36 человек. В том числе всего семь врачей. Положение было критическое: сначала отсутствие тепла, потом — света, потом — воды, плохая погода — мороз, ветер… Транспорта, в том числе автомобилей скорой помощи, нет, все разбито. И периодически на нашу территорию прилетают мины и снаряды... 

Тем не менее, эти 36 человек оказывали всю, какую могли, помощь всем, кто к нам обращался. В основном, это были раненые — и гражданские, и солдаты, неважно, чьей армии. Все, кто сам смог к нам добраться. Мы заложили все окна подручными материалами, чтобы не было залета осколков. И работали. Как и должны действовать врачи — выполняли свои обязанности. 

— Врачи каждый день приходили в больницу?

— Нет, практически все мы жили в больнице — уходить куда-то было опасно, можно было погибнуть под обстрелами. Многие потеряли свое жилье, и им просто некуда было идти. Кроме того, в больнице укрывались многие жители близлежащих домов. Так что, мы создали себе в больнице минимальные бытовые условия и работали.

Если говорить о людях, которым оказывалась помощь, это были в основном пострадавшие от пуль и осколков. Пришлось вспомнить все, чему нас учили на военных кафедрах. Иногда одновременно приходилось принимать по два-три человека с такими ранениями, а иногда — пятнадцать. 

При этом мы четко понимали, что безнадежным мы не поможем, только потеряем время для спасения того раненого, у которого есть шансы выжить. Это были очень трудные решения…Очень непросто было видеть молодых красивых людей, особенно детей, с ранениями в голову, с ранениями, не совместимыми с жизнью, которым мы в наших условиях ничем не могли помочь. Таковы чудовищные реалии военно-полевой медицины и хирургии.

— Расскажите подробнее, какими возможностями для оказания медицинской помощи вы располагали? 

— Принимали всех в холле первого этажа. Нам повезло — у нас был автономный дизель-генератор, который обеспечивал, при необходимости, электроэнергией, даже лифты получалось с ним запустить. Что касается операций, то их мы проводили в подвальном помещении, размером три на четыре метра, в котором организовали операционную. В день нам приходилось выполнять до 30 операций. Речь идет о хирургическом вмешательстве, ампутациях, было даже кесарево сечение, которое мы произвели роженице. Сама она родить не могла, и нам, двум хирургам, пришлось делать экстренное кесарево сечение. Все прошло удачно, появился на свет мальчик, и пациентка покинула нас со здоровым ребенком.

— Кроме проведения операций, в чем еще заключалась ваша работа в этот непростой период?

— К нам привозили раненых, в основном это было мирное население, с тяжелыми взрывными ранами конечностей, туловища, головы. С сильными кровотечениями. В основном речь шла о перевязке, остановке кровотечения, выведении человека из шокового состояния, а в тяжелых случаях делали лапаротомию — хирургическое вмешательство при ранении брюшной полости.

— И всем этим занимались 36 человек, из которых только семеро — врачи?

— Да, в начале нас было 36 человек. Позднее, в процессе боевых действий, к нам начали присоединяться врачи, медсестры и санитарки из других больниц, которые к тому времени были полностью разрушены. Простые граждане нам помогали. 

Постепенно сложился сплоченный дружный коллектив, который жил и работал в больнице. Все помогали пациентам и друг другу. Все эти люди работают и сейчас. Сегодня я смело могу сказать обо всех людях, которые работали с нами во время боевых действий, что с любым из них я бы пошел в разведку…Тяжелые времена, как и всегда, показали, кто есть кто.

— И все-таки большая часть коллектива к моменту начала боев вас покинула?

— Да, мы лишились практически всех врачей по причине их отъезда. В основном, на Украину. Других путей просто не было. Я не могу их осуждать или вообще осуждать кого-то — шли боевые действия, и люди спасали жизни себя и близких. У каждого человека свои причины и свои резоны. Как бы то ни было, но остались практически без хирургов, инфекционистов, челюстно-лицевых хирургов, кардиологов. 

— Какая на сегодня обстановка с кадрами?

— Дефицит кадров как был и до СВО, так и остается сегодня. Нам крайне недостает реаниматологов, хирургов, инфекционистов, кардиологов. После освобождения Мариуполя к нам на помощь пришла Россия  — и волонтеры, и сотрудники российских медцентров. Это можно назвать «поездами дружбы», когда к нам приезжали 15-20 врачей-специалистов в разных сферах  и работали с нами. И сейчас работа врачей из России «вахтовым методом» продолжается. Приезжают терапевты, педиатры, эндокринологи, инфекционисты, хирурги, кардиологи, анестезиологи — все они работают бок о бок с нами и оказывают помощь жителям Мариуполя.

— Как вы могли бы охарактеризовать в целом ситуацию с медициной в Мариуполе на сегодня?

— Если говорить о состоянии здравоохранения в Мариуполе в настоящий момент, то оно обусловлено тем, что практически все больницы разрушены. Наша больница, БСМП, — одна из немногих, которая пострадала в меньшей степени. У нас было всего три попадания в главный корпус — было разрушено инфекционное отделение, его пришлось снести, а также морг.  

Что касается других учреждений, то практически уничтожена детская больница, горбольницы №1 и №4. И сегодня в Мариуполе стационаров, которые оказывают помощь, всего три — это наша больница, больница интенсивного лечения и горбольница №2 — роддом на левом берегу. Остальные в настоящее время находятся в состоянии реконструкции и ремонта. И мы все надеемся, что к весне следующего года вступят в строй детская больница №1 и онкодиспансер. Что касается первичного звена, поликлиник, то в настоящее время они работают, проводят амбулаторный прием больных, работает станция скорой помощи.

— Какие вы видите перспективы вашей больницы?

— В настоящее время мы работаем как кардио-сосудистый центр и отделение хирургии. Кроме того, было принято решение, в связи с тем, что инфекционное отделение и морг у нас были полностью разрушены, о строительстве многофункционального центра. Это типовой российский проект. Также планируется строительство нового центра патоанатомии и судебной медицины.

Наше инфекционное отделение уже работает с октября этого года, принимаем больных с ковидом. Новый корпус на 60 коек был построен за три с половиной месяца, плюс боксированное отделение на 60 коек. Также функционируют кислородная станция и отделение реанимации с операционными. Теперь у нас есть независимая котельная и собственный источник тепла и электроэнергии. В общем, это будет единый центр для всего города. 

— С чем сегодня к вам приходят пациенты?

— Сейчас в нашу больницу и другие медучреждения города обращаются пациенты с такими заболеваниями, которые в мирное время не то чтобы не встречались, но… Это крайне запущенные случаи сердечной недостаточности, это психические заболевания. Потому что люди по несколько месяцев сидели в подвалах, и им просто некуда было обратиться. Это пациенты с заболеваниями эндокринной системы, сахарным диабетом прежде всего. И, естественно, много людей после ранений — у них длительно незаживающие раны, последствия ампутаций конечностей, требующие протезирования и т.д.

— Как обстоят дела с инфекционными заболеваниями, которые, зачастую, происходят в городах, инфраструктура которых подверглась критическому разрушению?

— К счастью, мы прошли лето и вообще жаркое время года без вспышек особо опасных инфекций. Вопреки тому, о чем часто рассказывали на Украине. И про эпидемию холеры, и об умирающих «пачками» мариупольцах от дизентерии... Ничего этого не было. Вовремя был налажен подвоз воды, работали санитарные службы.

Сейчас ожидается сезонный рост заболеваний, связанных с переохлаждением, острых респираторных инфекций, гриппа. Понятно, что ковид будет развиваться. Но для этого и было построено инфекционное отделение нашей больницы, так что мы готовы оказывать таким больным всю необходимую помощь.

— А что вы делаете в случаях, когда пациенту требуется помощь, которую в ваших условиях вы оказать не можете?

— Такие сложные случаи мы решаем через Минздрав ДНР, выходим на специализированные клиники Донецка, или обращаемся дальше в Россию — Москву, Питер, Ростов. Но, благодаря приезжающим специалистам, мы многие виды помощи оказываем у себя в Мариуполе.

— Есть ли у вашей больницы проблемы с обеспечением медикаментами? 

— По линии Минздрава ДНР эти проблемы решаются, уже идут госзакупки, но они занимают определенное время. Поэтому проблему остродефицитного оборудования и расходных материалов нам помогают решать волонтеры. 

RO.TODAY связался с москвичкой Екатериной, уроженкой Мариуполя, которая рассказала, как возникла идея помощи, и как она была осуществлена. 

— Летом мой знакомый фотограф-документалист на свой страх и риск поехал в Мариуполь, куда отвез гуманитарную помощь, собранную за счет частных пожертвований. Это было самое необходимое (а в Мариуполе необходимо сейчас буквально все), в том числе ноутбук и рентгеновские пластины для городской больницы скорой помощи. Он рассказал мне, как коллектив больницы работал, не останавливаясь, под бомбежками. И как продолжает спасать людей сейчас, в условиях гуманитарной катастрофы, которая была в городе на тот момент, — говорит Екатерина. — Поэтому, когда мы с коллегами решили собрать средства на конкретную помощь, я попросила телефон главврача БСМП Сергея Орлеанского и связалась с ним. Орлеанский сразу четко объяснил, что им остро нужны расходники для сложных операций на сердце и прислал список необходимого.

Я вообще далека от этой темы, но с самого начала стало понятно, что бросить этих людей невозможно. На каждом этапе возникали какие-то проблемы, но все в итоге удачно складывалось: нашлись знакомые, связанные с кардиохирургией, они объяснили тонкости этого рынка и помогли найти надежных поставщиков. После того, как нам посчитали стоимость кардиостимуляторов и других нужных расходных материалов, стало понятно, что только среди коллег мы вряд ли соберем все необходимое. Хотя вклад моих коллег оказался внушительным! — продолжает собеседница. — Я пошла по друзьям и знакомым, они откликнулись и привлекли своих друзей и знакомых. Помогали москвичи, питерцы, люди из разных социальных слоев и разных отраслей, причем, не только друзья, но и совершенно незнакомые люди... Очень сильно помогли мариупольцы, уже давно живущие в Москве. Как оказалось, бывших мариупольцев не бывает!

Тронула отзывчивость специалистов — дистрибьюторов техники, которые бесплатно предоставили недешевый программатор для имплантируемых кардиостимуляторов.

В общем, я понимаю, что наша помощь — это песчинка в масштабах катастрофы, которая произошла с моим родным городом. Но помочь спасти хотя бы несколько жизней — это бесценно.