К спасению Ростовской филармонии подключилась дочь архитектора Николая Сергеева, одного из авторов объекта

Горожане за пару часов собрали более 300 подписей в защиту филармонии.

Вслед за публичной библиотекой в Ростове могут уничтожить внешний вид оригинального здания советского постмодернизма – Ростовской филармонии. В ходе капремонта за 1,2 млрд запланировано заменить природный камень туф на фасаде, RO.TODAY ранее рассказывал об этом. Теперь стало известно, что не только фасад изменится, но и внутренняя отделка. Ростовчане, градозащитники выступили за сохранение облика здания: один из авторов проекта, архитектор Владимир Ковалев, рассказал историю здания и того, как проходила его реконструкция в 1976–1978 годах. Дочь другого автора проекта, архитектора Николая Сергеева, Екатерина Сергеева, участвовала в сборе подписей за сохранение филармонии. Рассказываем обо всех деталях. 

«Я хочу, чтобы видели, какой красивый был Ростов» 

25 мая градозащитники вместе с Екатериной Сергеевой на Пушкинской организовали сбор подписей. По ее словам, за первые два часа собрали не меньше 300 подписей.

«Люди пришли специально, но многие из тех, кто не знал о происходящем, а проходил мимо, спрашивали: "А что случилось?" Мы вводили их в курс дела, показывали фотографии, объясняли, что будет происходить, и люди сами выражали желание поставить свою подпись», — рассказала Екатерина Сергеева RO.TODAY.

Словно в подтверждение ее слов рядом остановилась женщина, которая шла по своим делам: «Ой, здесь подписи собирают за филармонию, я люблю филармонию». Она представилась Ириной Лупановой, рассказала, что в Ростове живет в 2003 года, сама из Мурманска. 

«Считаю, вашему городу повезло, что есть такое заведение, где можно слушать разную музыку – народную, классическую. А здание филармонии самобытное, у него очень необычная отделка. Это вечный камень, он будет всегда, и терять такое наследие просто недопустимо. Надо это сохранять, улучшать, может быть, что-то новенькое вводить, но не нарушать целостность», — высказалась Лупанова.

Екатерина Сергеева по профессии, как и отец, архитектор. Николай Александрович сыграл в жизни дочери ключевую роль – он был не просто любимым папой, по ее словам, в детстве она считала его главным архитектором всей России. В 60-80-е Сергеев занимал должность главного архитектора Горжилпроекта. Собрал группу единомышленников, создавших впоследствии проект реконструкции обветшавшего здания начала XX и «пробивал проект». 

«Он вообще был очень пробивной, его соавтор Владимир Королев называл его "серый волк" – нападал и в клочья рвал за свою работу», — вспоминает Екатерина. Она сожалеет, что мало успела расспросить отца о его работе при жизни, думала, что он «будет всегда». Сегодня пытается восполнить, обнародуя в том числе воспоминания его друга и коллеги Владимира Королева, который отошел от дел и не хочет выходить в публичное поле.

Не капремонт, а реставрация

Архитекторы и градозащитники все как один утверждают, что они за ремонт, ведь здания все со временем ветшают. Но без уничтожения наследия мастеров прошлого, против вентфасадов и демонтажа всего, что можно сохранить внутри и снаружи.

Капремонт в филармонии запланирован на 2025-2028 годы. Намечен ремонт кровли, внутренней системы водоснабжения и водоотведения, отопления, вентиляции и кондиционирования, электроснабжения, сети связи. Это нужные действия. А вот замена пола, окон, дверей, сцены, облицовки фасада изменят оригинальный внешний и внутренний облик здания. Вместе с тем будут утрачены неповторимые элементы, такие, как дверные ручки.

Изменения по фасаду известны – проектировщики уберут весь камень и заменят его на вентфасад. А вот что уйдет из декора внутри здания филармонии — не понятно. Как пояснил нашему изданию краевед Геннадий Крольман, со слов работников филармонии и замдиректора, снимать будут все. Это же следует из витиеватого ответа комитета по охране ОКН, который он получил. Там, в частности, отмечается, что здания публички и филармонии не являются объектами культурного наследия и что рассматривать проекты на общественном совете не целесообразно. 

По мнению архитекторов, масштаб работ говорит о том, что это уже не капремонт, а реконструкция. Для нее проект должен проходить совсем через другие инстанции. Сергеева, например, утверждает, что замена существующего фасада увеличит толщину стены минимум на 15 см. что нарушает 1 ст. Градостроительного кодекса.

Творчество как попытка скрыть изъяны

Трехэтажный кирпичный дом был построен в начале XX века, изначально там находились театр, гостиница, магазины. В 1917 году дом занимал штаб Красной гвардии, в 30-е в его помещениях начали давать концерты. С 1935-го здание закрепилось за филармонией. С течением времени оно ветшало, разрушалось. Как рассказал краевед Геннадий Крольман, в 1955 году фасад модернизировали на гибрид из неоклассики: декор ликвидировали, пилястры и фронтоны оставили, окна верхнего этажа получили характерный шестиугольный абрис. Старый фасад лишился остатков декора и приобрел вид «театральной» вставки.

Новую жизнь здание получило в 1976–1978 годах. О том, как проходила работа, рассказал в интервью Владимир Ковалев «Влюбиться и влюбить в филармонию», записанном при содействии Екатерины Сергеевой.

Многие критикуют авторов за то, что они не оставили изначальную самобытную архитектуру здания. Ковалев отвечает: «Социализм нанес, извините, очень много чего. Если сравнивать с тем фасадом первоначальным… сохранять нечего было». 

На идеи нового образа филармонии Ковалева вдохновила поездка в Краков, где он увидел костел с органом – его «сталактито-сталагмитовое пространство» дало импульс для создания Большого зала. «Нам захотелось сделать вдоль стен что-то музыкальное, так и появились эти элементы в виде горнов. Кому-то они свечи или лампадки напоминают – тоже движение огня, воздуха», — вспоминает он.

По словам Владимира Александровича, разместить полноценные балконы или ложи в Большом зале было конструктивно сложно, и акустику бы ухудшили, поэтому решили обустроить полусферы.

Некоторые идеи рождались не как творческий процесс, а как необходимость выхода из ситуации. Так, поставщики привезли туф для облицовки здания меньшей толщины. «И тогда Коля (Сергеев) придумал "грызть" туф: сделать на нем сколы, чтобы он хоть какой-то объем приобрел», — рассказал архитектор Ковалев. 

Какие-то элементы, как перила, сохранились от прежнего здания, их оставили, какие-то были придуманы. Дверные ручки, например, были навеяны творчеством известного испанского архитектора Гауди и визуально походят на лиры.

Фойе напоминает бальный зал, в центре которого висит величественная люстра. На потолке фойе Малого и Большого гардероба не просто круги, опоясывающие лампы, а круги, расходящиеся по воде от капель дождя. Поэтичный элемент дизайна пришел в голову команде архитекторов неожиданно: во время мозгового штурма за окнами пошел дождь.

И вся эта красота может быть утрачена во время ремонта.